Йонатан Шамир

В феврале, через четыре месяца после того, как ХАМАС прорвал забор вокруг сектора Газа, израильские военные тайно наняли сотни палестинских рабочих с Западного берега для его ремонта. Этот инцидент стал единственным случаем, когда палестинским рабочим было разрешено вернуться на работу в пределах "зеленой линии" после того, как в октябре израильское правительство аннулировало почти все их разрешения на работу.

Решение израильского военного ведомства вновь нанять ранее запрещенных палестинских рабочих, принятое в обход избранных законодателей в официальном кабинете безопасности, отражает растущую напряженность между различными подходами израильских лидеров к палестинским рабочим.

После событий 7 октября такие ультраправые политики, как министр финансов Бецалель Смотрич и министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир, настаивали на том, что Израиль должен навсегда выгнать более 200 000 палестинских рабочих, в том числе тех, кто без разрешений трудятся на израильские компании на территории Израиля и оккупированного им Западного берега.

Эти ультраправые лидеры представили палестинских рабочих как неуправляемую угрозу безопасности, и, учитывая значительную власть, которую данные политики имеют в Израиле, их подход в значительной степени оправдал себя: премьер-министр Биньямин Нетаньяху отказался выносить вопрос о возвращении рабочих на голосование в Кабинете безопасности. Вместо этого правительство Нетаньяху решило заменить палестинских рабочих массовым притоком трудовых мигрантов из таких стран, как Индия и Шри-Ланка, даже несмотря на то, что наем таких работников обойдется израильским работодателям в три раза дороже.

Однако группа высокопоставленных чиновников, связанных с военными и разведкой, решительно выступила против такой политики, настаивая на возвращении запрещенных работников-палестинцев: не из заботы о средствах к существованию палестинцев, а потому, что оставить почти четверть миллиона палестинцев без работы и в отчаянии - значит поставить под угрозу безопасность самого Израиля. "Если дать им возможность зарабатывать на жизнь для своих семей, это снизит напряженность", - сказал министр обороны Израиля Йоав Галлант. "Сильная экономика и благосостояние палестинских жителей Иудеи и Самарии (библейское название Западного берега) отвечают интересам безопасности Израиля" - добавил он. В соответствии с этим убеждением, в декабре армия разрешила 10 000 палестинских рабочих начать трудиться в поселениях на Западном берегу, а через несколько месяцев привлекла рабочих для ремонта забора в Газе - и все это несмотря на постоянную критику со стороны израильских ультраправых политиков.

Это постоянное напряжение между избранными лидерами и военным истеблишментом отражает давние колебания Израиля по поводу того, что выгоднее для системы оккупации - пускать палестинских рабочих или вытеснять их. Временами Израиль реагировал на палестинские восстания, исключая палестинцев и прибегая к услугам иностранных рабочих-мигрантов. Однако экономические преимущества эксплуатации палестинцев обычно заставляли Израиль изменить курс - и со временем контроль над палестинскими рабочими становился привлекательным инструментом политического умиротворения сам по себе.

В период после 7 октября израильские лидеры повторяют уже знакомые дебаты о палестинской рабочей силе, но рост влияния ультраправых означает, что полюс исключения стал гораздо более мощным, чем в предыдущих вариантах. По словам Хуссейна, 60-летнего палестинского рабочего, жителя Западного берега реки Иордан, который до 7 октября работал на стройке недалеко от Тель-Авива, отмена Израилем почти всех разрешений на работу привела к одному из самых тяжелых кризисов, с которыми когда-либо сталкивались палестинские рабочие. "Ситуация никогда не была такой плохой, даже во время Первой или Второй интифады", - сказал Хуссейн в интервью Jewish Currents, попросив использовать только его имя, чтобы защитить свои перспективы на работу. "У меня семья из семи человек, и я не работаю уже пять месяцев. Я не могу купить мясо с 7 октября.".

Однако в долгосрочной перспективе, по мнению экспертов, обращение к трудовым мигрантам вряд ли будет продолжительным, учитывая выгоды, которые Израиль получает от бесправной палестинской рабочей силы. "Израиль неоднократно доказывал, что не желает отказываться от экономических преимуществ и преимуществ в области безопасности, которые он получает от найма палестинцев", - сказал Jewish Currents исследователь Джонатан Премингер, написавший книгу о труде в Израиле.

Действительно, накануне 7 октября число палестинских рабочих в Израиле было одним из самых высоких за все время, несмотря на четыре десятилетия израильских усилий по замене палестинских работников. И хотя импульс к полному исключению палестинцев набрал силу после 7 октября, Раджа Халиди, генеральный директор MAS - Палестинского исследовательского института экономической политики, сказал Jewish Currents, что это вряд ли сможет полностью заменить систематическую экономическую эксплуатацию Израилем палестинских рабочих. "Главенствующим фактором всегда был вопрос о том, как сохранить колониальную основу израильско-палестинских экономических отношений", - сказал Халиди. В результате, по мнению ученых, беспорядки после 7 октября, скорее всего, закончатся тем, что Израиль усовершенствует механизмы использования труда палестинцев в качестве одного из важнейших инструментов политического контроля над ними.

В первые два десятилетия после оккупации Западного берега реки Иордан и сектора Газа в 1967 году Израиль предпочитал интегрировать палестинскую рабочую силу, надеясь, что обеспечение базового уровня благосостояния палестинцев позволит сохранить спокойствие.

Но Израиль изменил свою позицию с началом Первой интифады, палестинского восстания против оккупации в конце 1980-х годов. В тот период Израиль неоднократно закрывал Западный берег и сектор Газа. Он усилил эти действия после волны нападений палестинских боевиков, и не позволил десяткам тысяч палестинцев попасть на свои рабочие места. Однако, указанное обстоятельство создало кризис для работодателей в строительном секторе, где зависимость от палестинских рабочих была наиболее острой, а поскольку израильские рабочие не желали работать на этих опасных работах, которые к тому же подвергались социальной стигматизации из-за их связи с палестинцами, у правительства не оставалось другого выхода, кроме как привлекать рабочих из других стран. В результате к 1996 году израильское правительство выдало 106 000 разрешений для иностранных рабочих-мигрантов.

Переход на якобы податливую и деполитизированную иностранную рабочую силу рассматривался не только как способ поддержания израильской экономики, но и как стратегия подавления интифады, которая использовала зависимость Израиля от палестинских рабочих, выдвигавших политические требования посредством частых забастовок. "Когда палестинское население восстало и стало угрожать интересам государства и работодателей, в качестве своего рода ударной силы были привлечены рабочие-мигранты", - говорит активист и антрополог Матан Каминер, занимающийся исследованиями рабочих-мигрантов в Израиле. Привлечение непалестинской рабочей силы также рассматривалось как подготовка к предстоящему соглашению о двух государствах: "Годы Осло также представляли собой самую значительную попытку отучить Израиль от палестинской рабочей силы, потому что правительство искренне верило, что произойдет политическое разделение", - говорит Премингер.

Но у правых израильтян потенциальная замена палестинской рабочей силы иностранцами вызвала другие скрытые тревоги. "Израильские правые беспокоились по поводу иностранных рабочих, потому что если они получат права и равенство с евреями, это может привести к созданию либерального общества, в котором первым и самым важным признаком будет не тот факт, что ты еврей", - говорит Яэль Берда, специалист, изучающий израильский разрешительный режим. Премингер вторит ему: "В Израиле постоянно имеют место трения между сторонниками инклюзивного экономического давления, заставляющего нанимать дешевую или иным образом эксплуатируемую рабочую силу, и сторонниками исключающего палестинских рабочих политического давления, этнонационалистов, которым не нужны неевреи.

Чтобы справиться с этим напряжением, Израиль ограничил права своих новых трудовых мигрантов. Даже когда к началу тысячелетия в Израиль приехало более 100 000 иностранных рабочих, им не разрешалось привозить свои семьи. Большинство приехали по пятилетним визам, что ставило точку в их жизни в Израиле, а путь к натурализации был для них закрыт. Гарантия того, что время пребывания мигрантов в Израиле будет ограничено, "обеспечивало то, что расходы на социальное воспроизводство - уход за детьми и пожилыми людьми, долгосрочное медицинское лечение и так далее - не лягут на плечи израильского общества", - сказал Каминер, добавив, что "все эти драконовские меры были разработаны совершенно четко для того, чтобы рабочие-мигранты не стали постоянным нееврейским населением Израиля".

Несмотря на эти меры, израильские лидеры по-прежнему обеспокоены тем, что это население может натурализоваться, чего не происходило с палестинскими рабочими. "Одно из главных преимуществ [палестинской рабочей силы] заключается в том, что палестинцы являются частью экономики, не будучи частью государства, а значит, вы можете извлекать прибыли из использования рабочей силы, не оплачивая социальные и политические издержки, связанные с их принадлежностью. В конце концов, они возвращаются в свои дома", - говорит Берда. Эти опасения, наряду с экономическими выгодами и выгодами в области безопасности, которые Израиль получал, нанимая зависимых (бесправных, не имеющих израильского гражданства - прим) палестинских работников, в конечном итоге привели к их возвращению палестинцев".

Со своей стороны, израильские работодатели приветствовали этот сдвиг, потому что, по словам Премингера, "палестинцы были знакомы с землей и языком, они знали, как выполнять работу и как работать с израильтянами". Израиль выиграл и в другом отношении: В отличие от иностранных рабочих, которые отправляют денежные переводы на родину, "палестинские рабочие живут в неволе, и все их деньги в конечном итоге попадают в израильскую экономику", - говорит Абед Дари, координатор на местах из НПО по защите прав рабочих "Кав ЛаОвед".

Лейла Фарсах, палестинский исследователь в области политики и экономики, объясняет, что решение Израиля нанимать палестинцев еще больше укрепило процесс девелопмента оккупированных территорий: трудовая миграция в Израиль, составлявшая до трети палестинской рабочей силы в 90-е годы, привела к упадку небольших промышленных предприятий на Западном берегу и в секторе Газа. Более высокие зарплаты, которые предлагали палестинским рабочим в Израиле, также способствовали тому, что они ушли из сельского хозяйства, что облегчило конфискацию земель Израилем. "Палестинская трудовая миграция сыграла ключевую роль в привязке и подчинении палестинской экономики Израилю", - объясняет Фарсах.

Что еще более важно, трудовая миграция стала центральным элементом израильского режима контроля над палестинцами, особенно после того, как в 1990-х годах Израиль создал обширную систему разрешений на работу и организовал сеть контрольно-пропускных пунктов для наблюдения за палестинскими рабочими после начала Второй интифады в 2000 году. Как утверждает Берда в своей книге "Living Emergency: Israel’s Permit Regime in the Occupied West Bank", режим разрешений представляет собой "одну из самых высокоразвитых систем контроля над гражданским населением в мире". Поскольку в выдаче разрешения может быть отказано или оно может быть отозвано, если заявитель будет уличен в любой политической деятельности - даже в мирных протестах, - система служит успешным сдерживающим фактором против участия отдельных палестинцев в политической жизни. Более широкая политика закрытия территорий в ответ на палестинские восстания также стала коллективным сдерживающим фактором, который Берда назвал "инструментом управления политическим конфликтом с помощью рынка труда".

После Второй интифады Израиль также расширил категорию "угрозы безопасности", в результате чего число палестинцев, которым было отказано в получении разрешения на передвижение, выросло с нескольких тысяч до Второй интифады до одной пятой части мужского палестинского населения к 2007 году. Причем, те, кому было отказано в разрешении, иногда становились израильскими коллаборационистами, что вызывало всеобщее подозрение и разрушало социальные связи на оккупированном Западном берегу - как и появление класса палестинских брокеров, инвестирующих в облегчение и управление израильским трудовым режимом. Эта динамика сохранилась и в наши дни: Как отметил Фарсах, "тот факт, что Западный берег не взорвался после 7 октября, свидетельствует об успехе этой политики умиротворения".

Крайне правые политические деятели ставят сегодня под сомнение этот устоявшийся режим управления трудовыми коллективами. После 7 октября, утверждает Смотрич, "представление о том, что за деньги можно купить мир, рухнуло", и это означает, что Израиль должен проложить курс вперед без палестинских рабочих. Бен-Гвир также заявил, что разрешение палестинцам вернуться на работу "откроет дверь для повторения 7 октября".

В последние месяцы ультраправые, похоже, даже забыли о своих демографических опасениях по поводу иностранных рабочих-мигрантов, чтобы сделать возможным исключение палестинцев: такие явные верховоды, как Смотрич, призывают к приезду большого количества иностранных рабочих. (Такие политики, похоже, не обращают внимания на предупреждения израильского военного истеблишмента о риске массовой безработицы на Западном берегу; более того, Берда сказал, что Смотрич и Бен-Гвир могут даже приветствовать новую интифаду как "предлог для проведения еще одной Накбы" - коллективного изгнания палестинцев, подобного 1948 году).

Но, несмотря на свое громкое несогласие с существующим положением вещей, правое крыло израильских политиков не смогло взять на себя обязательства по реальному вытеснению палестинцев из экономики, построенной на эксплуатации палестинских рабочих. Вдали от публичных выступлений депутат от Ликуда Элияху Ревиво, председатель Специального комитета Кнессета по иностранным рабочим - главной рабочей группы по этому вопросу - спокойно высказался в пользу палестинских рабочих по сравнению с их коллегами. "Он не любит палестинских рабочих и мигрантов, но с 7 октября он понял, что палестинских рабочих ничем не заменить", - сказала Jewish Currents пресс-секретарь Кав ЛаОвед Ассия Ладижинская, добавив, что позиция Ревиво отчасти объясняется боязнью принять "решение по трудовым мигрантам, потому что он знает, что оно будет иметь долгосрочные последствия".

Личный опыт таких палестинских рабочих, как Хусейн, подчеркивает этот факт: "Я работаю в Израиле уже 46 лет, и я видел, как они пытались привезти рабочих-мигрантов раньше, - сказал он в интервью Jewish Currents, - но у них нет другого выбора, кроме нас". Даже наиболее настроенные против палестинцев лидеры вынуждены уступать этой реальности, например, Смотрич и Бен-Гвир тайно согласились на компромисс с армией по возвращению 10 000 палестинских рабочих в поселения.

"Идеологическая приверженность продолжению расширения израильских поселений на оккупированных территориях означает, что у вас нет другого выбора, кроме как нанимать палестинцев", - сказал Берда. Фарсах считает, что со временем все больше лидеров будут признавать эту реальность: "Израиль все еще настроен на войну, но когда пыль осядет, он поймет, что нельзя управлять миллионами палестинцев только с помощью военного угнетения. Труд - один из лучших инструментов для умиротворения палестинцев", - сказала она.

В этом контексте жесткая риторика ультраправых политиков в отношении палестинцев и их настойчивое стремление привлечь иностранную рабочую силу, скорее всего, приведут не к замене палестинских работников, а к "новому режиму безопасности для управления ими", считает Фарсах. Берда соглашается с ней, добавляя, что "приток рабочих-мигрантов даст Израилю еще больше рычагов влияния на палестинских рабочих, что будет означать ухудшение условий труда и усиление слежки".

Действительно, недавно предложенный военным ведомством пилотный проект по частичной репатриации палестинских рабочих прямо предполагает использование "передовых систем мониторинга, которые никогда ранее не применялись", как способ снять опасения ультраправых по поводу воинственности палестинцев. Создавая эту более жесткую версию прежней системы, Израиль, похоже, намерен использовать прецедент обоих интифад, привлекая трудовых мигрантов для подавления коллективной силы палестинцев, как это было в 90-е годы, и одновременно усиливая наблюдение за палестинскими рабочими, как это было в 2000-е годы. Для палестинских рабочих, оказавшихся на работе в Израиле, эта политика возвращения в страну представляет собой горький спасательный круг, предлагающий краткосрочное улучшение после месяцев безработицы, но долгосрочное разрушение их и без того нестабильных прав.